КНИЖНОЕ ОБОЗРЕНИЕ. АРИСТОТЕЛЬ НА ВОСТОКЕ И НА ЗАПАДЕ. Константин Махлак

«Давно отечественный читатель не получал книги, подробно освещающей значимый и перспективный в богословском и философском отношении свод тем, среди которых соотношение аристотелизма/платонизма и христианства в такой значимой области как концепция энергии».

К.А. Махлак

Платон и Аристотель считаются чуть ли не основными виновниками разделения христианской Церкви на восточную и западную – якобы их два магистральных типа философии определили и характеры направления в христианском богословии, что и привело, соответственно, к двум разным путям христианства: Аристотеля оценил Запад, Платона – Восток… Так ли это? И в чем различие «восточного» и «западного» типа философского мышления? И действительно ли философия так влияет на развитие богословия? Были ли в истории христианства примеры «объединения» и «примирения» «платоновского» и «аристотелевского» пути в богословии? И возможно ли это в богословии, если эти пути не сошлись в философии? В чем особенность русской религиозной философии в связи с этими вопросами?

Выпуск программы «Книжное обозрение» посвящен книге Дэвида Брэдшоу «Аристотель на Востоке и на Западе: метафизика и разделение христианского мира», изданной в 2012 году в интересно сформулированной серии «Философская теология: современность и ретроспектива».

К.А. Махлак:

«Давно отечественный читатель не получал книги, подробно освещающей значимый и перспективный в богословском и философском отношении свод тем, среди которых соотношение аристотелизма/платонизма и христианства в такой значимой области как концепция энергии…

Словосочетание «христианский платонизм» многим знакомо. Большинство наших и светских и церковных исследователей вышло из «Эстетики» Алексея Федоровича Лосева и его более ранних работ, где эта проблематика подробно обсуждалась. Знаменитая лосевская шапочка-скуфья как бы олицетворяла единство светской и церковной науки, богословия и философии…

Возвращаясь к опыту «парижской школы», хорошо понимаешь, что это была попытка соединить христианскую мысль и богословие, а в чем-то и подменить одно другим, например, явно богословская (и новоевропейская) тема личности оказалась спроецированной в интеллектуальную ситуацию IV-XIV вв., «православная персонология» явилась на свет уже «покрытой патиной веков» – потерянной и вновь обретенной ценностью. В этом случае появился своеобразный эффект: с одной стороны, богословский импульс оказался «замаскирован» под христианскую мысль отцов, с другой стороны, не найдя своего языка и концептуальности, он прорвался религиозно-философскими и вполне секулярными по происхождению «моделями» рубежа веков, например, софийностью у В.Соловьева и С.Булгакова. На практике это обернулось интеллектуальной уязвимостью, непродуманностью как «богословия личности», так и «православного энергизма»…

Итог, распространяющий свое влияние на наши дни: богословие не мыслит, философия не богословствует. Богословие не мыслит, оставаясь на уровне дидактики – «плетения словес» без рефлексии, а христианская мысль не богословствует, оставаясь исключительно историей мысли, не являя современникам христианской философии.

Работа Брэдшоу и стоящая за ним традиция «философской теологии» видится третьим путем, или, по меньшей мере, шагом к прояснению сложившейся ситуации.

Брэдшоу, будучи православным, видит себя именно христианским философом (существует даже межконфессиональная «Ассоциация христианских философов», которая объединяет исследователей по всему миру) и под философией подразумевает, прежде всего, аналитическую философию.

Очень интересна последняя, 10-я глава книги – своего рода апология Григория Паламы и его учения о божественных энергиях, в ней Брэдшоу комментирует аргументы современных критиков паламизма, в частности, Роуэна Уильямса.

Без сомнения, книга Дэвида Брэдшоу интересна и богословам, и исследователям христианской мысли, а главное, еще раз поставит вопрос о дисциплинарном самосознании теологии».

Две передачи. Общее время 58 мин.
Размер zip-архива 38,9 МБ.