СВЯЩЕННОМУЧЕНИК КИРИЛЛ (СМИРНОВ) И ЭПОХА СТАЛИНСКИХ ГОНЕНИЙ НА ЦЕРКОВЬ. Протоиерей Дионисий Бурмистров, Марина Лобанова

Символом эпохи гонений на Церковь и одной из главных церковных жертв периода Большого террора можно назвать священномученика митрополита Кирилла (Смирнова). Его биография дает повод и возможность рассмотреть историю гонений на Русскую Церковь в эпоху сталинизма.

Каковы мотивы, побудившие советских руководителей перейти в ходе намечавшихся широкомасштабных репрессий к планомерному уничтожению почти всего наличного духовенства и активных мирян? К новым гонениям на Церковь власти побудило обнаружившаяся в результате переписи населения в 1937 г. значительное среди советских граждан число верующих людей, находившихся под влиянием, как могли считать советские вожди, антисоветски настроенного духовенства. Известно, что тогда в советском руководстве вполне серьезно даже членов церковных «двадцаток» рассматривали в качестве агентов разветвленной антисоветской сети.

В 1937 г. сотрудники НКВД активно фабриковали обвинительные материалы против всех представителей высшего церковного управления во главе с митрополитом Сергием, подготавливая их физическое уничтожение. В годы террора смертным казням были подвергнуты митрополит Петр (Полянский) и лидеры церковной оппозиции: митрополит Кирилл (Смирнов), митрополит Иосиф (Петровых) и другие.

Ослабление гонений на Церковь в 1938 г. было следствием общего ослабления репрессий в СССР. Годы «большого террора» в плане государственно-церковных отношений можно назвать кульминацией тотальной войны с Церковью, представители которой рассматривались властью в качестве одной из самых опасных для себя социальных групп. В количестве действующих приходов, священнослужителей и в составе высшего церковного управления за эти годы Церковь в СССР понесла самый большой урон за все время советской власти. Под вопрос была поставлена сама возможность открытого существования в СССР церковных структур.

Разгром, учиненный государством, привел к катастрофическому уменьшению епископата, к почти полной ликвидации епархиальных управлений – оставшиеся храмы могли взаимодействовать лишь с Патриархией. Убыль священства в результате репрессий привела к значительному сокращению действующих храмов, распространились случаи тайных богослужений мирским чином. Но, несмотря на опасность суровых наказаний, в народе сохранялась приверженность церковным традициям, она выражалась теперь чаще всего в массовых невыходах на работу в дни церковных праздников.

В 1938-1939 гг. государство не решилось ликвидировать незначительные остатки церковных структур. Во-первых, из-за опасности потери контроля над массами верующих, вынужденных перейти в подполье, во-вторых, необходимости обеспечить через легальные церковные структуры предполагавшуюся в скором времени интеграцию в советское общество православного населения западных территорий, в-третьих, необходимости свидетельствовать об искренности наметившегося процесса обращения официальной советской идеологии к некоторым элементам патриотизма.

Для церковной иерархии, подчинявшейся Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Сергию, внимание, оказанное ей властями в 1939 г., было принципиально важным, ибо оно давало надежду, что в ближайшие годы не произойдет полной ликвидации легальной церковной структуры. Однако далее весь арсенал методов подавления церковной жизни, выработанный советской властью, к концу 1930-х гг. продолжал активно использоваться и по-прежнему угнетал ее до самых минимальных пределов. Но с 1939 г. гонения на Церковь уже не имели столь широкого масштаба, как в начале 1930-х гг. и особенно в 1937-1938 гг., хотя аресты, ссылки и казни священнослужителей продолжались. Но начавшееся в 1939 г. потепление в государственно-церковных отношениях практически не коснулось церковной оппозиции.

За период 1929-1939 гг. можно выделить пять этапов государственно-церковных отношений, различающихся по методам антицерковных кампаний, их интенсивности и общему контексту событий в стране, с которыми они были связаны. На первом этапе, длившемся с 1929 г. по 1933 г., антицерковная деятельность государства разворачивалась в основном в рамках процесса насильственной коллективизации. С окончанием основной фазы коллективизации с 1933 г. обозначилась тенденция к снижению интенсивности прямых антицерковных акций, но не ослабевало, даже принимало более изощренные формы, косвенное давление на духовенство и активных верующих. Очередное ужесточение гонений на Церковь произошло в конце 1934 г., после убийства С.М. Кирова, но интенсивность арестов и казней представителей духовенства не достигала еще своего пика. С 1937 г. до 1939 г. в стране были развернуты массовые репрессии. Православное духовенство стало одной из социальных групп, обреченной на уничтожение в годы «Большого террора». Уже не отдельные течения внутри Церкви, а вся Русская Православная Церковь была поставлена на грань перехода на нелегальное существование в СССР. Снижение в 1938 году накала репрессий в целом по стране привело и к довольно резкому снижению интенсивности гонений на Церковь. Более того, в 1939 г. впервые за годы советской власти государство воспользовалось содействием Московской Патриархии в организации процесса включения населения вновь 25 присоединенных территорий во внутригосударственную жизнь СССР. Начавшийся в 1938 г. этап государственно-церковных отношений продолжался и после 1939 г. Однако для советских властей терпимой оказалась только Церковь в практически разгромленном состоянии.

Тотальное наступление на Церковь в начале 1930-х гг. сопровождалось деятельностью спецслужб по разложению Церкви изнутри. Поставив в определенной степени под контроль «сергиевскую» иерархию, советские спецслужбы в первой половине 1930-х гг. активно не препятствовали укреплению ее власти в Церкви. Жестоким преследованиям подверглись в первую очередь самые непримиримые и организованные противники митрополита Сергия – иосифляне. Причиной сугубой ненависти богоборческой власти к церковным оппозиционерам являлся их резкий протест против вмешательства советского государства во внутреннюю жизнь Русской Церкви.

Неформальным лидером в обозначившемся в течение 1930-х гг. процессе консолидации церковной оппозиции стал митрополит Кирилл (Смирнов). Его взвешенная и принципиальная позиция препятствовала окончательному расколу в Церкви по вопросу отношений с государством. В работе отмечено, что, несмотря на всю сложность взаимоотношений церковных оппозиционеров со священноначалием Московской Патриархии, в церковной среде их позиция пользовалась пониманием. Вместе с тем, как в ходе гонений на Церковь в 1930-е гг. неуклонно сокращалось количество легальных православных приходов, все меньше оставалось необходимости для государства сохранять рычаги влияния на церковную иерархию и управление. Поэтому уже с 1935 г. в адрес митрополита Сергия (Страгородского) стали выдвигаться нелепые обвинения в преступлениях против советского государства. В 1937 г. против него и его ближайшего окружения полным ходом фабриковалось обвинение, которое в случае своего предъявления, привело бы к их казни. Очевидно, что с устранением митрополита Сергия государство окончательно потеряло бы контроль над самой многочисленной в СССР частью верующих. На такой шаг государство не пошло, и остатки церковных структур в СССР были сохранены. Гонения, обрушившиеся всею своей мощью не только на церковную оппозицию, но и на духовенство, подчинявшееся митрополиту Сергию (Страгородскому), показали, что добыть свободу Церкви в условиях богоборческого государственного строя через сомнительные в нравственном отношении уступки властям было невозможно.

Одна передача. Общее время 1 ч. 48 мин.
Размер zip-архива 71,9 МБ.