РОДНАЯ РЕЧЬ. ВТОРОЕ ЧТЕНИЕ. НИКОЛАЙ ГУМИЛЕВ. Марина Михайлова

Учимся слушать – и слышать
Программа Марины Михайловой «Родная речь. Второе чтение»

«…Гумилевский жираф – это почти как бегемот из книги Иова…»

В программе «Родная речь. Второе чтение» философ и филолог Марина Михайлова читает и комментирует стихотворения Николая Степановича Гумилева:

В пути
Вечное
Ворота рая
Городок
Детство
Дон Жуан
Жираф
Канцона первая
Канцона вторая
Канцона третья
Потомки Каина
Пятистопные ямбы
Слово
Смерть
Современность
Фра Беато Анжелико
Шатер вступление
Шестое чувство
Юдифь
Я вежлив с жизнью
Я и вы
Я не прожил

«…Стихотворение «Жираф» Николая Гумилева связано с его африканскими путешествиями, которые для него были опытом жизни, без сомнения. Потому что путешествовать по Африке сто лет назад, в начале ХХ века, было нелегко и опасно. Но африканские путешествия были для него еще и опытом литературы. Гумилев был романтиком. Возможно – последним романтиком. И, следуя романтической традиции, он искал подлинность, красоту, силу, благородство, храбрость в иных землях. Как это делал когда-то Байрон, как это делали Пушкин и Лермонтов с их цыганами и кавказскими пленниками... И опыт, который приобретается в африканском странствии, в этом стихотворении вступает в конфликт с опытом петербургской повседневности…

Что происходит здесь, при нашем участии как читателей, как слушателей?

Есть некое лирическое «я». Это мужчина, поэт, путешественник, который в своей памяти сохраняет удивительные, странные, прекрасные воспоминания: «Послушай, на озере Чад/ Изысканный бродит жираф…» И есть та, к кому относится его речь. Есть некая женщина в углу дивана, которая смотрит на дождь за окном и которая бесконечно-бесконечно печальна. И его слова служат тому, чтобы утешить ее. Но вместо того, чтобы утешиться и развеселиться, героиня плачет. Чем же вызваны ее слезы?

Собственно, жираф – это прекрасное, изящное, действительно, изысканное животное, которое не может ни напугать, ни вызывать какую-то острую грусть. Он действительно прекрасен, и Гумилев описывает его красоту самыми точными, самыми простыми и радостными словами. Для него этот жираф похож на животных из книги Иова. Когда Бог утешает Иова, Он показывает ему разные чудеса природы и животного мира в том числе. Там есть и хранилище снега, и источник зари, и моря, и горы. Но помимо всего прочего прекрасное место в этом Божьем утешении, обращенном к Иову, занимает описание животных – бегемота, например.

Так вот, гумилевский жираф – это почти как бегемот из книги Иова. Это столь совершенное творение Божие, что оно не может не вызывать у человека радость, улыбку, удивление, счастье. И здесь перед нами раскрывается самый главный, настоящий конфликт этого стихотворения.

Дело не в том, что он путешествовал по прекрасным дальним странам, а она сидела в холодном и туманном Петербурге. Дело в том, что они говорят на разном языке. Если бы она оставалась здесь, но была бы способна разделить его радость, его удивление, его восторг, то встреча между ними состоялась бы. И, возможно, это счастье, это солнце Африки, эта новая жизнь, которую он там получил, могла бы перелиться и в ее сердце. Но этого не происходит. Она не слышит его. «Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман/ И верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя…».

В цикле 22 передачи. Общее время 4 ч. 5 мин.
Размер zip-архива 159 МБ.