ИСТОРИЯ РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ. Ф.А.СТЕПУН. Константин Махлак

В цикле К.А. Махлака по истории русской религиозной философии 83 лекции. Лекции 57 – 60 посвящены Федору Августовичу Степуну.

К.А. Махлак:

«Степун – мыслитель, который остается малоизвестным. Тогда как образ его принципиально важен в мозаике философских концепций русской религиозной философии. Это мыслитель западнического пути». Федор Степун писал: «Русская философия никогда не была чистою, т.е. отвлеченною мыслью, а всегда лишь мыслью, углубленной жизнью», – и сам прожил долгую жизнь, на период которой (1884-1965) выпали самые значимые события XX века. От Степуна следует ожидать, что предметом его мысли станет Россия, причем ее исторический путь он осмыслит не только историософски, но и морально-нравственно, опираясь на твердую почву возведенной до вершин европейской философской традиции И.Кантом моральной, нравственной модели интеллектуализма. Насколько он оказался именно русским по характеру – этот путь философствования, который довольно строг к национальному самопревозношению – Степун будет размышлять всю жизнь.

И если есть доминанта морали в мысли, то каково место свободы в мысли и в жизни народов? После тоталитаризма, сразу ставшего репрессивным в советской России и неожиданно появившемся в эмигрантской отчизне Степуна – Германии, перед мысль Степуна был поставлен сложнейший вопрос совмещения морали и свободы в глобальном масштабе – а таковым является и общеисторический процесс, и внутриличностная жизнь каждого человека.

К.А. Махлак:

«При этом Степун – мыслитель-экзистенциалист. Интересно в этом смысле сопоставить Степуна с Иваном Ильиным. Их обращенность к западной философской традиции сходна. Но возвратившись в своих размышлениях к русскому вопросу – после революционной катастрофы и гибели русской культуры – эти мыслители сходно рассматривали центральные темы русской исторической судьбы в XX веке».

Сегодня мысли Ф.А.Степуна кажутся очень актуальными: «И наша свобода, и наша личность, и наше право – это сорванные со своих корней цветы. А сорванные цветы всегда гниют. А когда гниют, то воняют... Это вот то страшное будущее, которое над нами уже нависает. И я очень боюсь того, что из этого получится. …взять, например, вопрос о свободе. Что такое свобода? Она корневым образом связана с Евангелием от Иоанна. Познай свободу и свобода освободит тебя. Это определение дошло до марксовского Гегеля, у которого сказано: свобода причиняется истиной. И вот этот брак Истины и Свободы, который в английском парламенте сохранялся еще до XVI века, расторгнут. Когда брак расторгается – всегда одно и то же. Категория единства заменяется категорией множественности. Не хочу жену – хочу любовницу. То же самое произошло и с западноевропейской демократией. Она к черту послала жену Истину и завела любовника, а любовник – это Мнение. У нас свобода мнений, ни к чему не обязывающих, кроме защиты своих интересов. Этот пустогрудый либерализм не может заменить трагические события, которыми внесено столько восторга, муки, крови... Замена большевизма строем, подобным западноевропейской демократии, – это была бы гора, которая родила мышь. Совершенно непредставимо, чтобы на хоботище дикого советского слона сидела такая мышь... Значит, нам надо думать: что же делать? Я не могу на этом останавливаться, но я все-таки думаю, что такие явления, как Аденауэр и де Голль, это какая-то правильная поправка. Но только они не институты, а личности. Когда я так говорю в своих лекциях немцам, они мне говорят: проф. Степун, вы – диктатор. Я говорю: нет. Меня большевики выгнали из страны и заставили подписать, что я подлежу высшей мере наказания, если вернусь. А Гитлер также выгнал меня из университета и дал мне за то, что я молчу, 300 марок в месяц, так сказать, помирай с голоду, и запретил печататься и запретил разговаривать. Нет, я совершенно не сторонник диктатуры. Но нужно ли из-за того, что мы выбрасываем к черту насилие лжи (ибо диктатура есть власть лжи), выбрасывать из нашего искания власть истины? Я думаю, что в России должна быть продумана какая-то очень уверенная демократия, с усилением власти истины, и не только в порядке свободной проповеди, но как институт твердого начала...».

Константин Андреевич Махлак – преподаватель Санкт-Петербургского Института богословия и философии, кандидат наук, доцент. Автор монографии и ряда статей по истории философии и культуры, а также об актуальных проблемах православного богословия.

В цикле 4 передачи. Общее время 2 ч. 13 мин.
Размер zip-архива 90,7 МБ.